Сознание вернулось под вечер. Этого дня? Следующего? Он не знал. Да и не задумывался - даже те слабые красные лучики что подсвечивали горизонт были слишком яркими, вызывая дикую боль при каждой попытке открыть глаза.
Комиссар закрыв глаза ладонью на память двинулся по длинной кишке окопа, пару раз он споткнулся, разок вляпался во что-то мясистое, скользкое...
"Не ври хоть себе... Во что то... Кишки это, требуха всех тех кого тебе доверили..."

Он таки доплёлся до КПП, острый запах щепок местных аналогов деревьев, которых уложили в три наката ни с чем нельзя было спутать.

- Привет - поздоровался он с майором, тот был как живой, если конечно не считать отсутствия ног.
- Я верну - пообещал комиссар вытаскивая из кармана разгрузки офицера чудом уцелевшие очки с тёмными стёклами.
- Всегда ты был показушником - пожурил он мёртвого - И умер...
Стёкла смягчили свет и он смог осмотреться. Рядом с командиром лежала лопата... вся в крови, неподалёку лежал и рубленный в фарш культист.
- И умер показушником... Хоть сейчас на плакат, так должен помирать имперец... Согласен?
Он дружески подтолкнул мёртвого, тот медленно, нехотя опустил голову, соглашаясь.
- Вечно ты со всем соглашаешься...
Сигареты в пачке превратились в труху, ан нет одна уцелела... хотя уцелела сильно сказано, так фильтр на месте и ладно.
"Я совсем ничего не чувствую - мысли текли независимо от него, от его мозга, словно приходили извне - Я же должен бегать от трупа к трупу, орать, молить Императора... Типа Возьми меня, возьми меня - комиссар истерически захихикал, едва не выронив тлеющий обрубок сигареты.
"Привык наверно - он затянулся.
Горький дым скрутил его, вывернул наизнанку...
"Только не в блевотину" - успел подумать он теряя сознание.

Очнулся он почти сразу.
В голове странно прояснилось, он даже начал вспоминать тот бой... бой уничтоживший всех.

Тишина.
Комиссар опёршись на лопату, как на клюку выпрямился. Абсолютная тишина...
Только плачет кто-то...

Внизу, среди груды тел металось чёрная тень.. Стремительный блик темноты перемещался от трупа к трупу... Вот он застыл.

- Брат... - комиссар вздрогнул, столько боли было в этом шёпоте-крике - Мы пойдём с тобой долиной смертной тени...

Гигант в чёрном доспехе начал рыть землю своими огромными когтями - получалось не очень, они были слишком острыми и узкими для этого. Кроме того ему не хватало второй руки, похоже отстреленной во время боя.

- И не убоимся зла... Ибо мы зло... Предатели... Предатели...

Комиссар осмотрел поле. Десятки свежих могил. На одних - вырванные из одежд культистов, мерзкие символы Хаоса.
На других...
Комиссар пошатнулся. Каски гвардейцев.

- Мы похороним всех... - он не сразу понял что тварь Хаоса обращается к нему.
- Всех - повторил комиссар.

"Похоронить всех... Вместе, не делая различий. Комиссар Империума и Десантник Хаоса вместе отдадут последний долг павшим... Безумство войны, как же мы сражались, если это сломило даже такое чудовище как ЭТО? Может здесь и будет сделан первый шаг к миру между Хаосом и Порядком..."

Комиссар тяжело, едва не падая захромал вниз, если бы не лопата он бы и шагу не ступил. Хотя как знать... Цель становилась всё ближе...
Вот она, родимая...

Молниевые когти хаосита резали землю, измельчали, но ему было очень тяжело копать одной рукой.

- Держи - комиссар бросил лопату десантнику, тот втянул когти, поудобнее перхватил инструмент.

- С*ка... - автопушка рявкнула, разнося в прах и вторую руку монстра, вырывая целые куски мяса.
- Ублюдок... - механизм заклинило, комиссар бросился вниз к издыхающему убийце.

- Ты думаешь, я позволю чтоб мои ЛЮДИ лежали рядом с твоими тварями???
Он подскочил к одной их могил, с восьмиконечной звездой.
То что осталось от десантника Хаоса перевернулось на бок, захрипело, кровь брызнула из рта, тут же застывая, запечатывая мерзостную пасть.
Струя мочи ударила в могилу.
- Я ссал на вас...

Удар ноги нечеловечески извернувшегося легионера, переломил колено комиссара как хворостинку.
"Пистолет -вспомнил он - пистолет"
Лазерник прыгнул в руку, он прицелился... кровь помешала хаоситу оценить дистанцию, ступня пропахала землю в сантиметре от головы человека.
Тонкий луч воткнулся чудовищу в переносицу... голова раскололась.

- Вам не осквернить их честь... Своими мерзкими тельцами... Предатели...

Он снова потерял сознание.

Просьба не судить строго.

Добавлено (22.09.2011, 19:31)
---------------------------------------------
КОГОТЬ ВОРОНА
Джонатан Курран

– Господин губернатор, я вижу грядущие тени. Я вижу кружащих воронов, но за тенями лишь тьма.

Человек был напуган и нервничал.

– И это значит, что нам грозит опасность, Розарий? Что наши планы тщетны? Посмотри еще раз. Посмотри! – настаивал хозяин.

– Повелитель, я…я не могу сказать… Подождите, там есть что-то, тьма рассеивается… Я вижу огонь. Нет!… звезду, она падает в ночи…падает с небес. Что это значит? Нет, нет, подожди… исчезла, я больше ничего не вижу!

– Тогда старайся лучше. Мы не должны потерпеть неудачу. Слишком много поставлено на карту. Тебе придется защищать меня до тех пор, пока все не закончится. Здесь кругом обман и я никому не доверяю. Если кто-то осмелится дурно обо мне подумать, я хочу знать об этом. Мы сделали крупную ставку, и я хочу быть уверенным, что ее выплатят. Не волнуйся, когда все закончится, я не забуду тех, кто, верно мне служил. Продолжай смотреть – я должен знать, когда победа будет близка.

Губернатор Торлин развернулся на каблуках и прошествовал к окнам. Он был небольшого роста, с уверенной, почти чванливой, походкой человека привыкшего повелевать. Он стоял, слегка опираясь руками о подоконник, и смотрел на свою столицу. Вдалеке он мог видеть вспышки света там, где обороняющиеся отряды удерживали границы города. Триплексное стекло приглушало звуки, но даже на таком расстоянии он видел, как искажается вид из окон, когда непрерывный грохот артиллерии заставлял вибрировать плексиглас. Он не мог сказать, приближаются ли разрывы, но он знал, что скоро стены захватят, и город будет поставлен на колени. Он начал играть с медалями, висевшими на его груди, облаченной в броскую форму, как он делал всегда в минуты раздумья.

Розарий, худой, изможденный человек, закутанный в темную мантию, уставился ему в спину. Молочно-белые глаза, слепые с того самого дня, когда он вступил в Адептус Астра Телепатика, невидяще уставились в пустоту. Он слышал дыхание губернатора, обонял слабый запах напряжения и страха, чувствовал напряженную работу его мозга. Псайкер мог описать его внешность, настолько хорошо астропат изучил ауру губернатора. Но он не обращал внимания на эти ложные обрывки реальности, а сконцентрировался на образах доступных его внутреннему зрению. Далеко за окном Розарий чувствовал отчаяние Гвардейцев, удерживающих стены, чувствовал решительность атакующих, их безумную жажду битвы, в то время как они бросались на защитников. Астропат послал пальцы своих мыслей исследовать пути в будущее, подобно усикам, ползущим по путям вероятностей. Он искал ключи к разгадке того, чем все это может закончиться, искал самый легкий путь к победе, к завершению их планов. Розарий покачал головой в растерянности – куда бы он не посмотрел, он видел лишь темноту и звезды, падающие с небес.

Вспышка света высоко в небе, посреди оранжевых и красных взрывов плазмы и снарядов, привлекла внимание губернатора. Блики на металле, двигается быстро. Он проследил взглядом за снижающимся объектом, до тех пор, пока тот не исчез из вида, оставив за собой тонкий след выжженного раскаленным лобовым щитом воздуха.

***

Десантный модуль падал с небес подобно горящей комете. Внутри сотня человек пыталась удержаться на местах, крепко вцепившись за шнуры, которыми они были пристегнуты к стенам. Корабль сотрясался, когда рядом с ним рвались смертоносные оранжевые цветы снарядов противовоздушной обороны. Сервомоторы, преодолевая взрывы и ударные волны, пытались удержать корабль в вертикальном положении.

«Высота три тысячи метров и продолжает уменьшаться»
Голос был металлическим и резким.

Веро сидел на месте, разведя ноги, упершись в стену. Он пытался заставить свои мысли собраться и успокоиться. Вокруг него стонали люди, быстрое снижение вызывало головокружение, из ушей текла кровь. Голова трещала и раскалывалась от боли вызванной перепадами давления во время падения. Было темно, единственным источником света являлось тусклое красное свечение, исходящее из двигательного отсека. Жара стояла, как в тропиках, а воздух наполняли серные ароматы плохо настроенных двигателей.

«Высота полторы тысячи метров и продолжает уменьшаться»

Взрыв ударил во внешнюю обшивку, словно кулак великана и корабль завращался, как легкая пробка в водовороте. Веро услышал, как затрещали кости, когда тела резко рванулись со шнуров, которые соединяли их со стенами. Неяркий красный свет пару раз моргнул, затем восстановился.

«Высота шестьсот метров и…»

Капсула ударилась об истерзанную землю так, что компенсаторы застонали и зашипели подобно старому астматику. Веро чувствовал, будто его позвоночник пробил череп. Мышцы автоматически среагировали на внезапное ощущение тяжести, когда гравитация планеты резко сменила невесомость свободного падения.

Он пошевелил руками и оковы, которые соединяли его со стеной, автоматически увеличили давление на запястья, ограничивая его движения. Запястья были стерты до мяса там, где тугие стальные наручи впились в его плоть. Тело ломило от длительного сидячего положения, и от жестокой тряски в снижающемся модуле.

Казалось, прошли часы с момента его пробуждения, вечность в темноте наполненной шумом двигателей. Время потеряло для него смысл и направление, он чувствовал себя ошеломленным и дезориентированным. Голова наливалась тяжестью, полная странных непрошенных видений, пришедших из тьмы. Его воспоминания были беспокойными. Он не помнил, как попал в плен, и почему его сковали таким образом. Он пытался вспомнить, как очутился здесь, прикованный к кораблю, который падал, Император ведает куда.

Первым, что он помнил, было пробуждение. Он был в замешательстве, не мог вспомнить даже свое имя, но увидел единственное сверкающее слово, вытатуированное на его предплечье – Веро – и предположил, что это и есть его имя. Теперь, оглядывая таким же образом заклейменных людей, он убедился в своей правоте. Некоторые, кажется, были знакомы и приветствовали друг друга скорбными улыбками и кивками головы. Тихий гул разговоров возникал в некоторых частях узилища, другие были безмолвны. Он спросил некоторых, но никто не знал, кем он был. Он не узнавал свою одежду, ничем не выделяющуюся форму цвета хаки. Даже тело казалось до странного незнакомым. Пальцы заросших рук были покрыты шрамами, однако скрытые под грубой тканью ноги выглядели сильными и крепкими. Но он не воспринимал их как свои.

Дальняя стена отворилась, резкий белый свет хлынул на людей. В проем пала чья-то тень, а вслед за ней появился человек. Он был большим и седым. Поношенная коричневая форма Имперской Гвардии была изодрана, грязная повязка закрывала большую часть головы. Он нажал на кнопку на поясе и стальные узы, приковавшие пленников к стенам, ослабли. Браслеты расстегнулись, и они начали разминать и возвращать к жизни свои конечности. Человек двинулся внутрь узилища и нацелил свое стрекало на ближайшего раскинувшегося на полу пленника. Тело человека дернулось, когда электрод коснулся его, но он не встал. Какая бы судьба ни ожидала их на планете, некоторых, по крайней мере, она уже милосердно миновала.

– Пошевеливайтесь, свиньи! Пошли, пошли, пошли! – кричал им дюжий мужчина, его говор был жестким.

Появились еще гвардейцы, угрожающе наставив оружие на заключенных. Медленно они начали строиться в неровную линию. Веро встал, преодолевая спазмы, вспыхивавшие в его ногах. Он шел за похожим на медведя человеком. Тот был гол по пояс, его мускулистая шея и руки были покрыты светящимися татуировками. Веро споткнулся рядом с трапом корабля, и человек подхватил его, не дав упасть. Он ухмыльнулся Веро, большая часть рта была скрыта рыжеватой бородой. Веро смог разглядеть слово на его руке, почти скрытое густыми волосами. Велан. Веро кивнул благодаря его.

– Это все наркотики, которые вкололи тебе во время дороги, – быстро промолвил Велан. У него был глубокий голос, почти рык:
– Из-за этого ты еле стоишь на ногах и, наверное, не можешь ничего вспомнить. Поверь, я и раньше с таким сталкивался. Сейчас ты ничего не помнишь, но потом память вернется.

У Веро не было времени узнать где Велан раньше с этим сталкивался. Этот огромный человек знал о происходящем больше чем Веро.

Тусклый свет стал ярче, заставляя Веро зажмурить глаза. Он понял, что это был лишь неяркий солнечный свет, но после длительного времени проведенного во тьме корабля, он казался ослепительным. Небо было бледно-серым, накрапывал дождь. Темные волосы Веро быстро стали мокрыми. Дул слабый ветерок, который казался дыханием небес. Веро потянулся, разминая мышцы там, где грубые оковы впивались в его плоть. Он вздрогнул от боли, когда рубцы вскрылись, свежие раны горели на его смуглой коже.

Несмотря на то, что во время полета он не мог пошевелиться, Веро чувствовал себя сильным и здоровым. За его спиной десантный модуль стоял на изрытой воронками земле подобно огромному черному жуку, возвышаясь над стоящими внизу людьми, которые укрывались от дождя за черным бронированным корпусом.

Затем начался артобстрел.

Люди побежали прочь от корабля, взрывы снарядов заглушали топот их ног. Веро чувствовал себя так, будто бежал в вакууме. Он не чувствовал ног, сведенных судорогой после полета в десантной капсуле. Его оглушил рев обрушившихся снарядов. Охранники гнали их по направлению к низкому строению, возведенному из грубого бетона. Веро и Велан встали перед ним, вместе с остальными пленниками переминаясь с ноги на ногу, восстанавливая кровообращение.

– Велан, – начал Веро, оглядывая сборище солдат вокруг. – В каком аду мы очутились? И что я тут делаю? Ты меня знаешь?

Большой человек подчеркнуто уставился на татуировку на руке Веро.

– Веро, вроде так? Что ж, я тебя не знаю, но ты и сам ответил на свой вопрос.

Он выглядел угрюмым:
– Мы в аду. Не имеет значения, на какой планете мы находимся. Все что тебе нужно знать, это то, что ты солдат Четырнадцатого Эйзинского штрафного батальона. Они называют нас «Святой Четырнадцатый», один Император ведает почему. Ты утверждаешь, что ничего не помнишь? Ты даже не помнишь, каким образом очутился на корабле штрафников?

Веро покачал головой. Несколько человек подошло к ним. Велан улыбнулся, его щербатая ухмылка прорезалась сквозь лохматую бороду.

– Посмотрите-ка, кто пришел! Из какой щели вы двое вылезли? Я не видел вас на корабле, когда меня грубо вытащили из моего прекрасного сна!

Велан приветствовал подошедших людей, ударив кулаками в их кулаки.

– Веро, – улыбаясь, продолжил Велан. – Позволь мне представить тебя парочке самых тупоголовых болванов в округе. Это Обан. В свое время загремел за нападение на старшего по званию, за второсортную измену, за ересь…
– Но, – добавил он, после того как Обан нахмурился. – Теперь он раскаялся в ереси, истово следует верному учению.

– Так и есть – подтвердил Обан, решительно кивая головой. У него были резкие черты лица, его сломанный нос казался слишком большим для него. Обан поднял свой кулак и протянул его к Веро.
После пары секунд Веро ударил своим кулаком в его кулак. Обан улыбнулся. Он хотел что-то сказать, но его перебил Велан.

– Мы с Обаном старики здесь. Сколько высадок мы выдержали, Обан? Шесть, включая эту, если я не ошибаюсь.

Обан втянул воздух.

– Давай считать что пять, Велан. Шесть будет, когда мы уберемся с этого комка грязи целыми и невредимыми. Да будет на то воля Императора.

– А это Крейд – Велан указал на высокого поджарого человека в изношенной одежде. Тот ухмыльнулся Веро из-под защитных очков. – Я даже не знаю, с чего начать рассказ о нем. Ты говоришь, он делает. Закон больших чисел говорит, что с таким числом высадок парень уже должен быть мертв. Но некоторые просто рождаются везунчиками, правда, Крейд?

– Ты говоришь так, брат – Крейд поднял свои очки на лоб и уставился на Веро. Правый глаз человека был заменен грубым био-имплантатом, поблескивающим в глазнице. Крейд заметил удивление Веро, но не обиделся.

– Психованный контрабандист лишил меня глаза во время битвы за Сонитан VII случайным выстрелом из бластера, – пояснил Крейд. – Как сказали врачи, мне повезло, что всю голову не снесло. Они хорошо починили меня. Сказали, что это награда за храбрость.

Он покачал головой, вспоминая.

– Молчать!

Люди расступились, давая дорогу говорившему. Он шел, задрав нос, сквозь толпу людей, массивный плазменный пистолет бился об его тощее бедро. Все смолкли, когда он обратился к ним.

– Я капитан Барток, и я здесь старший офицер. Я буду командовать вами в этой маленькой заварушке.

Офицер был молод, похоже, ему не было и двадцати – и по всей вероятности командовал он в первый раз.
Несмотря на уверенную речь и нарочито развязную походку, он выглядел неопытным и нервным. Он был высоким и тощим, как мальчишка. Тонкие светлые волосы были аккуратно зачесаны на лоб.
Велан тихо пробормотал что-то вроде «Проклятые новички!» и Веро точно знал, о чем он думал.

– Итак, отребье, здесь ваше путешествие заканчивается – Барток продолжил свою речь голосом, который очевидно не был командным.
– Неважно где вы находитесь, важно, почему вы здесь. Этот Имперский оплот атакуют, и мы все еще ждем подкреплений. А пока Империум решил послать ваш сброд, чтобы помочь нам и одновременно избавиться от лишних заключенных.

Во время своей речи он постукивал по офицерской инсигнии, будто уверяя себя, что власть над этими людьми в его руках.

– Я буду откровенен. Мне не нравятся штрафные батальоны – вы все негодяи, в чем я убежден, – но у меня нет выбора. Вы здесь и вы будете сражаться.

Веро огляделся. Кругом было людей больше, чем он мог подсчитать. Многие из них были такими же заключенными, но еще больше было Имперскими Гвардейцами, одетыми в стандартную серую форму, с эмблемой в виде пурпурной перчатки на нарукавных повязках. Пурпурная перчатка… это ничего не говорило Веро, он не знал, на какой планете находится, один посреди отряда, в рядах которого должен сражаться. Офицер продолжил.

– Слушать меня! Наша задача – удержать периметр. И даже не думайте сбежать – вам некуда деться. Если вас поймает враг, вас убьют. Если вас поймаю я, вы пожалеете о том, что вас не убил враг. Сам губернаторский псайкер предсказал нам победу, а он лучший телепат в системе – от него ничего не скроется. Нам не о чем беспокоиться.

Люди прошли через толпу и раздали лазганы и боевые ножи. Веро взял вооружение, повертев незнакомые устройства в своих руках. Метал и пластик лазгана казались непривычными, однако, когда он упер приклад и обхватил рукоятку, его руки казалось сами скользнули в правильное положение, а его палец лег на спусковой крючок. Это просто казалось правильным. Веро переступил с ноги на ногу, покачался на ногах, до тех пор, пока не ощутил, что он привык к оружию. Он откуда-то знал, что такое индикатор заряда и проверил его, переключил несколько раз предохранитель, внимательно изучил оружие. Велан взглянул на него с любопытством.

– Имел дело с этим раньше? – спросил он.

– Я не знаю… я так не думаю.

– Но, кажется, ты знаешь как с ним обращаться, – усмехнувшись, сказал другой человек.

Веро посмотрел на свои руки. Он чувствовал, как набухают его мышцы, он посмотрел на свой кулак и увидел, как напряглись жилы. Его костяшки, когда он их коснулся, были словно стальные. Он ощутил мощный всплеск адреналина, и сила наполняет тело. Странные мысли полезли в голову. Мраморные коридоры, небеса и звезды, низкий гул машинных залов. Веро стоял неподвижно, пытаясь удержать эти мысли, но они упорхнули прочь, темные, будто крылья ворона.

– Так, сброд, приготовились и пошли! Пора заняться делом – орал Барток.
– Вы четверо – он указал на маленькую компанию Велана – идете со мной!
– Ты! – он указал на Обана, – будешь связистом. Пошли!

Один из Имперских Гвардейцев вручил Обану комм-передатчик, и он взвалил передатчик на спину без единой жалобы.

Велан задумчиво почесал бороду и посмотрел на Веро.

– Давай, нам надо пошевеливать задницами, или нам всадят болт в затылок за недостаточное рвение. Я думаю, что наш малолетний командир очень хочет на ком-то сорваться. Если мы будем делать все верно, у нас будет не больше шансов попасть под раздачу, чем у всех остальных. Такие типы, как известно, убивают своих так же часто, как и врагов. Держись рядом с нами. Я уже говорил, что это моя шестая штрафная искупительная высадка. Я выжил, даже был отмечен за храбрость. Оставайся рядом и я проведу тебя через все это.

Веро не был столь уверен, зато чувство оружия в руках было обнадеживающим. Они бегом направились вслед за Бартоком, вместе с другими заключенными с десантного корабля, двигаясь в том направлении, где звуки битвы были самыми громкими.

Добавлено (10.02.2012, 19:50)
---------------------------------------------
Основа их силы

Опускались, снова взлетали, жужжали, неугомонные, работящие, каждый из них прекрасно знал свое место в сложноорганизованном «минигосударстве», сообществе, целью, которого было выживание этой маленькой колонии.
«У насекомых можно многому научится, – подумала Атамар. – Какие они дисциплинированные - настоящие коллективисты. Если бы Природа наградила их разумом и соответствующими размерами, они смогли бы завоевать весь мир. Взаимопомощь и взаимовыручка – основа их силы».
Она переступила с одной ноги на другую, не переставая рассматривать пчелиное гнездо, висящее на дереве.
«Они естественны в своем совершенстве, идеальны в служении своей главе и повелительнице – матке, - рассуждала женщина. - Разумная позиция, ведь женщина более рациональное и адекватное существо, чем мужчина».

- Встать, - спокойным, не терпящим возражения голосом произнесла Атамар. – Вы находитесь справа от меня на расстоянии четырех метров в зарослях планифолии. Встать – я и так вас превосходно вижу.

Кусты заколыхались, и теперь Атамар могла более детально рассмотреть две худенькие, одетые в коричневые костюмы фигурки, поднявшиеся из объятий густой высокой травы. Обе были русоволосыми, с короткими неровными стрижками, с гармонично развитыми, хотя и слегка угловатыми телами. Атамар нравились их четкие и резкие движения - все-таки физподготовка в течение трех лет была весьма неплохой. Но в остальном они не дотягивали даже до среднего уровня.

- Маскировка подвела вас, куколки.

Это было довольно оскорбительное прозвище - так называли малолеток, только поступивших на обучение в Схолу.

- Я стояла здесь в течение всего десяти минут, наслаждаясь видом этого прекрасного Божьего творения.

Она указала рукой на улей.

- Вы не выдержали, вам не хватило терпения и выдержки. Боковым зрением я увидела, что вы чуть-чуть пошевелились – носик, видимо зачесался, да, Айрин? Или челочку захотела поправить, Олия? Просто чудесно!

Развернувшись, Атамар бросила:

- За мной. Кстати, хорошо пахните, куколки.

Девочки поморщились – от них исходил аромат ванили – планифолия была интересной сладковатой пряностью, используемой аборигенами в некоторых блюдах местной кухни.
Они шагали, то, взбираясь на крутые холмы, то, спускаясь в прохладные низины, проходя мимо величественных зеркальных озер, бурных речек, небольших лесочков, состоящих из молодых, недавно выросших деревьев.
Шли молча, не вымолвив ни одного слова за весь путь. Лишь когда вдалеке показались крыши зданий, Атамар вымолвила:

- Даже не знаю, что с вами делать – экзамен вы не прошли, ваша маскировка была просто отвратительна.
- Но, госпожа, мы допустили всего одну ошибку…

Та взглянула на Айрин.

- То, о чем я вам рассказала всего лишь верхушка айсберга, логичное, вытекающее из определенных причин следствие, подытожившее все ваши прошлые ошибки. Вы шли, словно дикие звери, продирающиеся сквозь густые кусты, вы забыли о том, чему вас учили столь долгое, непозволительно долгое время. Вас было легко найти, а это ваше шевеление в листве – последний, заключительный недочет.
- Госпожа…
- Разве я разрешала вам говорить?

Девочки замолчали.

- Лучше продумайте речь, которую вы будете произносить в присутствии комиссии.

Через пятнадцать минут пройдя сквозь деревянные ворота, они вошли на территорию учебного заведения.
Эта была маленькая, закрытого типа монастырская школа, огороженная решетчатой стеной. Она состояла из множества корпусов, каждый из которых был расположен в отдельном невысоком здании. Все постройки, которые здесь находились, были покрыты длинными и тонкими ростками вездесущего плюща, оплетающего каменную кладку зеленой живой завесой.
Атамар, в сопровождении двух учениц прошла к небольшому одноэтажному зданию, на главной двери которого висела потрескавшаяся деревянная табличка «Факультет экстремального выживания в естественных условиях».
Попав внутрь, а затем, пройдя по узкому душному коридору, они попали в зал, где обычно проводились заседания специальной комиссии.

- Стойте около двери, – сказала Атамар. – Я должна вызвать других преподавателей.

Она поколдовала над коммлинком, щелкнув парой переключателей, нажала кнопку подачи сигнала.

- Лериан, это ты? Зайди в зал №12 с Форнором. Да, да, решим вопрос исключения нерадивых учеников, точнее учениц. Я думаю быстро. Давай, жду тебя.

Она прервала связь, чуть повысив голос, позвала:

- Айрин и Олия, пройдите в зал. Встаньте около этой линии. Да, здесь.

Преподавательница села в одно из трех кресел, расположенных перед ученицами. Пребывая в ожидании своих коллег, она достала миниатюрный электронный планшет и начала что-то записывать в него своим стилом.
Через минуту в зал вошли двое мужчин, один их них был невысокий, со странным, длинным, слегка кривоватым носом, довольно крепкий на вид. Другой стройный, бледный священник, одетый в черную рясу, его нежные ухоженные руки свидетельствовали, что этот человек не привык трудиться.
Они сели рядом с Атамар.

- Именем Императора и его священного орудия – Экклезиархии, объявляю заседание по вопросу исключения прогениев из Схолы Прогениум открытым, - произнес коренастый мужчина. – Комиссия собрана в полном составе и включает в себя: Лианру Атамар (женщина кивнула), монаха-преподавательницу по дисциплине «Особенности маскировки, незаметного передвижения и специализированных тактических уловок, призванных скрыть собственное местоположение от врага», Чезаре Форнора (священник милостиво улыбнулся) нашего уважаемого эксперта в области теологии, а также ортодоксального богослужения и председателя комиссии Фейна Лериана.

Атамар протянула свой планшет человеку со странным носом. Прочитав записанное, Лериан наконец-то поднял на учениц свои пронзительные глаза.

- Я ознакомился с позицией вашего экзаменатора, и, должен заметить, она о вас весьма нелестного мнения. Показатели по предметам, которые вам преподают, оставляют желать лучшего, к тому же вы полностью провалили испытание по маскировке. Вы можете объяснить и как-то оправдать себя, действия, которые совершали, этот позорный провал, его причины?

Выслушав короткую речь председателя, Айрин шагнула вперед.

- Господин Лериан, мы прогении, призванные стать заменой и будущей основой вечного Империума, должны заявить – на нас лежит вина, заключающаяся в том, что мы не смогли выполнить строгие, но справедливые нормативы установленные Императором, Святейшим Министорумом, а так же его священством настоятелем нашей Схолы Кворулом. Мы не смогли скрыться от преследования нашего преподавателя Атамар, хотя она и дала нам 10 минут форы, для того чтобы мы смогли покинуть территорию учебного учреждения и найти тайное убежище, в котором должны были продержаться строго установленное время. Как я уже заявляла, мы не справились с этой задачей, так как я не сошлась во мнении со своим партнером Олией.
- Вы можете рассказать об этом поподробнее?

Айрин задумалась.

- В общем-то, рассказывать не о чем. Простое недопонимание – я хотела уйти от школы как можно дальше, Олия же предложила найти схрон неподалеку и затаится там. Мы заспорили… В результате госпожа Атамар сумела догнать нас до того как мы подготовились – нам пришлось прятаться в близлежащих кустах планифолии… Об остальном, наверно, наш экзаменатор уже успела вам сообщить.
- Это хорошо, что вы признаете свою вину и понимаете причины ваших ошибок. Это хорошо.

Поднявшись со своего кресла, Лериан подошел к девочкам.

- Но этого не достаточно. Что бы выполнить данное вам задание вы должны были действовать совместно, помогая друг другу, что бы достигнуть неплохих результатов вы должны были работать в команде. Естественно, что вина лежит на вас обоих, но только в каких пропорциях? Кто-то из вас виноват больше, кто-то меньше, это вполне обыкновенно в условиях нашей жизни. Скажите мне, кто же из вас виноват, чье наказание должно быть больше?

Девочки молчали.

- Я знаю, что вы познакомились друг с другом совсем недавно, буквально перед экзаменом, а до этого вы обучались в разных группах, поэтому древо дружбы еще не успело пустить свои корни в ваши невинные сердца.

Он улыбнулся.

- Так что, можете не стесняться и говорить мне всю правду.

Олия подняла свою голову, дерзко взглянула на преподавателя.

- Хотите знать, кто виноват в провале? Айрин, помолчи! Эта я виновата! Я не хотела ее слушать, и все из-за моей гордыни…

До этого момента молчавший священник, подняв вверх палец, прервал ее:

- Бойся Олия, бойся огней адовых, в которых горят все проклятые. Ведь гордыня - это страшный грех, способный завести даже самого святого праведника в алчущую бездну порока!
- Ваше преподобие, Олия не виновата, я отвергала ее разумные доводы, и именно мои действия привели к столь пагубным последствиям! Она не виновата!
- Айрин, прекрати.
- Сама прекрати!
- Помолчи, пожалуйста…
- Сама молчи!

Лериан рассмеялся.

- Великолепно, они пытаются помочь друг другу, но даже в такой ситуации не могут прийти к общему согласию. Вы просто неисправимы!

Его лицо посерьезнело, словно он надел на него маску отстраненности.

- Прежде чем комиссия вынесет свое решение, вы должны выслушать то, что я вам обязан сказать.

Он сел обратно в свое кресло.

- Наша школа, в некоторой степени, отличается от других подобных ей учреждений, которые так же являются составной частью системы «Схола Прогениум». Ученики и ученицы, которые получили возможность обучаться в этих стенах, могут покинуть ее в любое время, если, допустим, они, не выдержав тяжелых нагрузок, откажутся от нашей опеки, они могут быть изгнаны за неподобающее поведение, их физическое и психическое состояние может быть признано сотрудниками медикалис не соответствующим высоким требованиям нашей организации. Те, кто не выдержал нашего обучения, тем не менее, являются отличными специалистами, которые могут получить неплохую должность на любой гражданской, финансовой, военной или управленческой службе. Изгнание из нашей школы не есть конец всего. А теперь прошу вас, выйдите за дверь, пока мы не примем решение по вашему случаю.

Лишь только дверь закрылась, как Атамар, повернувшись к своим коллегам, спросила:

- Ну что, господа преподаватели? Какое наказание, по вашему мнению, они заслужили?

***

Плотно закрытая массивная дверь не пропускала ни единого звука, поэтому как бы они не прислушивались, все равно не могли расслышать голоса людей, способных в этот самый момент круто изменить их судьбы.
Девочки как две капли воды похожие друг на друга, безмолвно стояли, вперив свои взоры в невзрачные серые стены коридора.

- Не знаю, что с нами будет. Мы провалили испытание. Это ужасно, - прервала молчание Айрин.
- Ага, точно.

Вновь сгустившаяся тишина давила на сознание.

- А почему здесь так тихо? Где другие ученики, преподаватели?
- Все в поле или в тренажерных залах. Сейчас около 12 - время для уроков по совершенствованию боевых навыков и физической подготовке.
- Ах, да! Я и забыла.
- Знаешь… Мне кажется меня изгонят.
- Почему ты так говоришь? Они не будут так поступать!
- Будут, будут. Я отстающая, ты понимаешь? Звезд с неба не хватаю, интеллектом не блещу, гвозди руками не гну - в общем, посредственность.
- Зачем ты так говоришь?
- Да ладно, чего уж там. Я по этому поводу не особенно беспокоюсь. Конечно, жалко, хотелось в имперский флот пойти, а так… Ничего, буду у своего отца работать, он глава компании, занимающейся постройкой летательных аппаратов, самолетов, спидеров, платформ мобильных всяких. Ты не представляешь, как это весело кататься на такой платформе! Турбины работают тихо, почти беззвучно, летишь, словно паришь, как призрак над землей. Иногда мы с отцом, когда я была маленькой, даже не предупредив маму, отправлялись на пару дней в поход… Что случилось, что с тобой?

Айрин отвернулась от Олии, она смотрела в пустоту, в никуда.

- А вот я отца даже не помню. Погиб на войне, а мать… Мать умерла в 15-ом от лихорадки.

«Бедняжка, - подумала Олия. – Так она сирота!»

- Мне очень жаль.
Айрин махнула рукой. Грустно улыбнувшись, произнесла:

- Неважно. Только тяжело мне будет, если из школы выгонят, ведь там, во внешнем мире у меня никого нет. Ни родственников, ни знакомых.
- Хм. Если так случится, что мы обе вылетим, я могу попробовать и тебя устроить в нашу компанию. Там интересно…

Дверь приоткрылась, и в коридор выглянула голова Лериана.

- Можете зайти.

Они прошли за председателем, который, прежде чем сесть на свое место, на секунду остановился около коммлинка. Зажав одну из кнопок на его корпусе, громко произнес:

- Сторри, подойди в зал №12. Зачем? Проводишь одну из учениц.

После этого он расположился в своем кресле, взял в руки планшет и начал вслух читать записанное в нем решение комиссии.

- Рассмотрев предоставленные материалы и факты, установленные нами, мы пришли к определенным выводам в отношении лиц, на которых была возложена обязанность обучаться в учреждении при священной Экклезиархии Его Императорского величества, именуемом «Схола Прогениум». Ученица Олия Саргелар в связи с низкими показателями по преподаваемым дисциплинам и провалом на одном из обязательных ежегодных экзаменов подлежит изгнанию из стен нашего заведения.

Олия улыбнулась, посмотрев на Айрин, словно пыталась сказать: «Я же тебе говорила!»
- Ученица Айрин Ледагаст в связи с низкими показателями по преподаваемым дисциплинам и провалом на одном из обязательных ежегодных экзаменов подлежит изгнанию из стен нашего заведения.

Девочка вздохнула.

- Но комиссия приняла во внимание крайнюю старательность данного лица, к тому же эта ученица является сиротой и в какой-то мере на нас лежит дополнительная ответственность по ее воспитанию, поэтому мы смягчили наше наказание.

Председатель сделал паузу, потом продолжил.

- Десять ударов, затем повторное проведение испытания с ужесточенными условиями. То есть временной промежуток между вашим стартом и стартом экзаменационной комиссии уменьшится до пяти минут, а преследование будет проводиться специализированной группой, использующей фархов. <